Лобзин Николай Павлович: «До 23 августа 1942 года немец Сталинград не бомбил, хотел взять его благоустроенным, красивым городом. Но что было 23 августа! Многое пришлось пережить за войну, но то, что предстало перед нами 23 августа, поразило. Огромные столбы пламени поднялись к небу в районе нефтехранилищ. Потоки горящей нефти и бензина устремились к Волге. Горела река, горели пароходы. Стоял невообразимый шум, надрывающий слух своей адской музыкой. В одном из боёв мне перебили ногу. Медсанчасть располагалась в одной из школ, там меня и прооперировали. А дальше… Так оказалось, что наши войска отступили, а мы, раненые лежачие, оказались у немцев. Но нас они не расстреляли. Сначала отправили в Киев, а затем в Германию в концлагерь. Там мы организовали партийную ячейку и решились на побег. Но нас поймали, вернули, посадили на более усиленный режим. Но мы всё равно убежали и снова неудачно. Только в третий раз мы добрались до своих под Днепропетровском. В то время доверия никому не было, а тем более нам, успешно сбежавшим из концлагеря. Целый месяц допрашивали нас в особом отделе. По 5-6 раз в день вызывали на допрос, но не били. И однажды вызвал нас майор и велел на машине отправляться в тыл на 20 километров, а затем надлежало ещё пройти километра три. Но мы в эту байку не поверили, стали прощаться друг с другом – думали, что чуть отъедем, а там и расстреляют. Но мы ошиблись. Нас действительно отвезли в нашу 204-ю Дальневосточную мотострелковую часть. С ней я и дошёл до Берлина».
Из воспоминаний, хранящихся в городском музее.