Кокшаров Фёдор Яковлевич, участник Великой Отечественной войны: «По брусчатым улицам Львова двигались стальные громады «КВ» (тяжелые советские танки, носящие имя Клима Ворошилова, сокращенно «КВ» — прим. редакции). Недалеко от небольшого пограничного городка Равы-Русской командир остановил танк, к которому тут же подбежали наши соседи — пехотинцы. Большинство из них были в одном нижнем белье, имелись раненые.
Экипаж танка был возмущен бегством пехотинцев. Полагали, что они бегут в панике из-за трусости. Но, как оказалось, война их застала врасплох. По сложившимся, не зависящим от них причинам пришлось отступать. Противник напал на сонных людей, находящихся не за крепостными стенами или фортами, а в летних лагерях-палатках. В мучительном бессилии они шли и даже бежали. Бежали на Восток, к своим, чтобы не сдаваться врагу. Страшные минуты, давившие на них необходимостью отступления, не сломили, не парализовали волю красноармейцев. Верные военной присяге, они снова брали оружие и шли на гитлеровцев.
Нелегкая доля выпала часовым рубежей. Они в числе первых встретились с отборными, обученными силами фашистов, убийцами со стажем, безнаказанно прошедшими по странам Европы. Будто и сейчас вижу, как живого, в пропитанных кровью бинтах, бойца в зеленой фуражке со смертельно усталым, бледным лицом. Другой хромал, опираясь на палку.
Многие из пограничников, чекистов погибли в первые минуты вражеского нападения. Тела их я лично видел при первой танковой атаке, в которую мы вступили с ходу. При второй атаке за нашими танками наступали лихие, чубастые кавалеристы. Они на полном скаку клинками рубили наседающих. Справа и слева вздымались фонтаны земли. От шума моторов разрывы снарядов были едва слышны, но ясно ощущалось цоканье пуль и осколков по броне, да дважды сильно чем-то ударило по корпусу танка.
Огнем и гусеницами мы расчищали путь. Видел, как от пуль пулемета валились фашисты. Гусеницами мы искорежили пушку, подавили пулеметные гнезда. Это была месть за погибших пограничников.
Вдруг поступила команда танку вернуться во Львов. Оказалось, что в городе с лютой злобой творили черное дело переброшенные за линию фронта диверсанты. Им помогали продажные твари, оставшиеся от панской Польши, и украинские националисты. Особенно охотились они за военнослужащими. Пулеметными очередями и снарядами мы подавили известные огневые точки. Заправились горючим, боеприпасами — и снова на передовую. Наступали всей мощью. Выбирали участки, где было больше противника. Утюжили минометы и пулеметы с прислугой.
Страшный удар снаряда. Танк, как конь, вздрогнул и остановился, воле водителя не подчинился. С болью в душе, с трудом выбрались через десантный люк. В ушах звон и ломота. Прощаясь, погладили нашу безжизненную машину. Оказалось, в нее угодили два снаряда. Один покорежил пушку, а болванкой порвало гусеницу. Не успели взять еду, но не забыли боевое снаряжение и особенно гранаты. Набили «лимонками» карманы. Оказавшись «бездомными», вне танка, без броневой защиты, первые минуты мы чувствовали себя, как черепаха без панциря. Звук стервятников, разрывы бомб и снарядов, мяуканье мин и визг пуль сковывали дух, шокировали. Вот когда по-настоящему мы познали цену брони. Падали от каждого разрыва мины или снаряда, даже далекого. Но ни на минуту не покидало желание во что бы то ни стало выжить в этом аду, продолжая бороться».
Воспоминания сделаны в 1993 году. Хранятся в Котовском городском муниципальном архиве.
Опубликованы в Котовской городской газете № 53 от 23 декабря 2015 года.