Кобзар Петр Сергеевич: «С этого дня (июль сорок первого года – прим. редакции) для жителей нашего оккупированного села настали кошмарные дни. Мы с мамой, как семья коммуниста, бывшего председателя сельсовета (хотя без отца я остался еще в 1933 году), попали в списки неблагонадежных.
С первых дней оккупации незваные “гости” с помощью полицаев, всякого рода предателей начали отлов (по-другому не скажешь) жителей местных сел для отправки в Германию. Делали это методически, налетами, сгоняли людей в так называемые отстойники, огражденные колючей проволокой. Наберут полный отстойник — и в товарные вагоны, как скот, на запад.
Чтобы не попасть туда, мы, жители села, помогали друг другу. Сообщали по цепочке, от одной хаты до другой, когда будет отлов, когда надо сорвать сдачу зерна, овощей, скота на мясо, имущества для отправки в Германию. Вспоминаю своих товарищей по этой работе, это были Петро Маевский, Дмитро Чорный, Пальчинский, Афанасий Щадыло и другие. Все они после освобождения нашей оккупированной территории отважно воевали на фронтах Великой Отечественной войны, получали награды, некоторые, к сожалению, погибли, сложили головы на полях жесточайших сражений.
Люди того времени всегда были добрыми, отзывчивыми друг к другу. Правду говорят: несчастье и горе всегда сплачивают народ. Уже после войны мне рассказали, что один из жителей нашего села во время оккупации прятал в подземелье целую еврейскую семью, спасая ее от расправы фашистов.
Можно себе только представить, какую огромную глыбу опасности он держал над своей головой и головами членов своей семьи. Потому что фашисты ясно дали понять: всех, кто будет укрывать подобных лиц, ждет расстрел без суда и следствия. А ведь человек, спасший еврейскую семью, был простой колхозник, возил в довоенное время на лошади колхозное молоко на районный молокозавод.
В июле 1943 года наша армия стала теснить немцев на запад по всем фронтам. У них теперь стал другой настрой. Меньше стали слышны наигрыши на губных гармошках. Но коварства меньше не становилось. Они могли среди бела дня хватать людей за шиворот, бросать в машины и отправлять в отстойники. Били, невзирая на возраст, чем попало. Главным образом резиновой дубинкой и прикладом оружия в затылок.
Зима сорок третьего года была снежной. А поскольку рядом пролегала шоссейная дорога, по которой фашистская техника направлялась на восток, немцам требовалась рабочая сила, чтобы ее расчищать. Естественно, селяне на эти работы не стремились, саботировали. Многие за это жестоко расплачивались. Кого успевали отловить, привозили на место работы и били по-страшному, запугивая всех остальных.
В это время немцы все чаще стали делать облавы на молодежь, им помогали полицаи. Вся молодежь укрывалась — где кто мог. Очередная облава меня удачно миновала, но в то же время я подвергался риску. В один из вечеров, когда стало темнеть, я с товарищем огородами и дворами подошел к своему дому за продуктами. Убедившись, что никого поблизости нет, вошли в хату. Не прошло и десяти минут, когда маме потребовалось выйти в сарай. Она вышла и обомлела: по улице, в направлении нашего дома двигались два полицая и немец.
В считанные секунды мама заскочила в дом и сообщила новость. Деваться было некуда. Решение — на чердак хаты, а там дело покажет. А на чердаке отходы от ячменного и овсяного зерна, всюду грязь, копоть от дымоходной трубы. Кое-как выбрали более-менее потайной уголок. Когда в хату вошли непрошеные “гости”, они всю ее обшарили. Немец указал автоматом на потолок. Полицай тут же бросился выполнять указание. Поднявшись по лестнице, включил фонарь. Ничего, кроме паутины, не увидел. Немец, чтобы удостовериться, дал очередь по потолку. Благо, в нас не попал.
Но в другой раз не повезло. По наводке националистов меня поймали, отправили в отстойник. Днем нас охраняли немцы, ночью — полицаи. Через четыре дня мне с тремя товарищами удалось отсюда сбежать. Мы вычислили точное количество времени, в течение которого находилось вне зоны обозрения полицаев при их обходе место за зданием, расположенным в отстойнике, и пришли к убеждению, что нам его хватит, чтобы, приподняв колючую проволоку, поочередно пролезть под ней и убежать. Так и получилось. Пули полицаев нас миновали».
Из публикации «Запас прочности и оптимизма» в Котовской городской газете «Наш вестник» № 19 от 6 мая 2915 года.